Яд декабрьской измены,
и мороз - палач.
Ворох суток был обменян
на вокзальный плач.
Ветка, будто птичья лапа,
сунулась в окно:
Ночь черту подводит - трапом -
под своим "дано".
Самолётом - нет, ракетой -
улетает мысль.
Я из тех, кто переведал
разных "вверх" и "вниз".
Я печален и бессилен
и вполне нетрезв:
Так глаза лупает филин
В черновую твердь.
На чернильную твердыню
я почти молюсь,
И томит упрямо-дымно
молодая грусть.
И свеча в стеклянном склепе,
в жуткой западне
задыхается, но светит
непрестанно мне.
Вязнут, вязнут буквы в марком
ледяном листе.
И слова исходят мраком,
но слова не те.
Проткнут спицами восхода
мутный небосвод.
Ночь черту подводит - током -
У чернильных стоп.